Давным-давно, около 40 лет назад, когда я был советским школьником, на уроках истории мы "проходили" (выражение, во многом отражавшее суть дела: проходили мимо, мало что запоминая и еще меньше понимая) Великую французскую революцию. Тогда меня заинтересовал феномен, которому в школе не уделялось большого внимания: монархические повстанцы на западе Франции – шуаны и вандейцы, которые несколько лет отчаянно сражались против превосходящих сил революционного правительства.
Я, обычный советский мальчик, не мог взять в толк, почему простые люди, крестьянская голытьба, объединились со своими угнетателями-дворянами и под белым королевским знаменем упорно дрались с войсками республики, которая вроде бы несла им прогресс и гражданские права? Как получилось, что эти странные мужики не понимали, на чьей стороне историческая правда и за что следует бороться? Они были безграмотны, забиты, привыкли подчиняться своим господам, растолковывали учителя. Несчастные, по сути дела, люди были эти повстанцы – но ведь и злобные, безжалостные, не постеснявшиеся жестоко убить 14-летнего Жозефа Барá, юного барабанщика одного из республиканских полков! О подлинных причинах тех восстаний, вроде размаха революционного террора, насильственной мобилизации в армию или скупки национализированной помещичьей земли городскими спекулянтами, нам, конечно, не рассказывали.